Дракон Золотого Pуна - Страница 41

— На месте…

— Ветер стихает, значит сделаем следующим образом. Курс не менять…

Раздал указания и застыл на мостике. Теперь только ждать. Вообще, вся суть морского сражения состоит в маневрировании, которое может длится довольно продолжительное время. Сама сшибка длится сравнительно недолго, а вот вывести судно на позицию для залпа или абордажа — это целое искусство, коим я не владею от слова совсем. Хотя в данном случае мое дело: объяснить что я хочу, а выполнять будут люди гораздо сведущие. Да и как бы, особенно, я воевать не собираюсь.

На палубе нефа стало собираться сразу несколько групп. Заблестела сталь касок и наконечников копий. Неужели всерьез вознамерились на абордаж взять? Ого!..

На баке посудины франков замаячили в лихорадочной суете несколько флажков, а затем, с судна взлетело сразу несколько каменных глыб и в облаке брызг шлепнулись у нас по курсу.

— Требушеты. Приглашают спустить паруса… — прокомментировал Янсен закусив ус. — Хороший капитан у них. На банку еретик нас выжимает…

— Chren im na worotnik…

— Что господин?.. — вытаращил глаза Тиль.

— Не ссы в сапоги адмирал… — перевел я. — Боцман!

— Все наверх, по местам!!! — заревел Андерсен — Приготовится к повороту!..

Крутой нос нефа украшенный каким‑то непонятным деревянным мужиком резал волну уже в какой‑то паре сотен метров. Десятки весел слаженно опускались в воду…

— Поднять брейд — вымпел!*

На грот мачте* 'Виктории' захлопало по ветру кроваво — красное серпасто — молоткастое полотнище. Вот вам суки, поломайте голову что это значит.

Брейд — вымпел — широкий короткий вымпел, поднимаемый на грот — мачте командирами соединений, дивизионов и командирами отрядов кораблей.

Грот — мачта — вторая мачта, считая от носа корабля.

— Давай! — выбрав наконец момент махнул я рукой.

— Лево руля!!! Бизань — гика — шкоты стянуть!!! — заревел Янсен наваливаясь на штурвал. — Кливер — шкоты раздернуть!!!..

Виктория ткнулась носом в волну, практически остановилась и развернулась пропуская по правому борту несущийся в полусотне метров корабль франков. Маневр оказался таким быстрым, что его не ожидал даже баклан с треском влепившийся в фальшборт.

— Огонь мать вашу!!! Огонь гребаные ослы!!! — надсаживаясь заорал я и от избытка эмоций пальнул из пистоля в неф.

Громовой грохот, длинные столбы пламени, на мгновение все скрылось в густых клубах дыма. Затем паруса с треском поймали ветер и шебека как борзая собака рванула вперед, с каждым мгновением набирая ход.

— Что за нахрен? — я с изумлением всматривался в неф. — Млять… неужели… да ну…

Пару минут ничего не происходило, неф забирая круто правей продолжал идти дальше…

— Ур — р–ра!.. — вдруг рванул слух матросский ор. — Слава господину шаутбенахту!..

— Ф — фух… — с облегчением выдохнул я и перекрестился. Все стало ясно — корыто Паука заваливаясь на левый борт и стремительно теряя осадку погружалось в воду.

— Аккурат все скулу ему развалили… — гордо приосанился Янсен, а потом подхалимски лыбясь добавил. — А вы господин шаутбенахт из пистоля франкского капитана срезали. Ей — ей срезали! Сам видел.

— Прямо таки капитана? — усомнился я. — Врешь поди?

— И я видел…

— Он аж кувыркнулся…

— Прямо в башку засадили…

— Ох и метко пальнули… — загалдела разом окружавшая меня корабельная интеллигенция в составе: боцмана, шефа абордажной команды, штурмана, судового плотника и баталера.

— Прямо в глаз! — хором завершили уверения Пьетро и Луиджи и гордо добавили обращаясь к остальному народу. — Наш господин ласточку на лету бьет, а не то что какого‑то там грязного франка…

— Ну раз так… — не устоял я пред такой наглейшей лестью. — Баталер: выдать команде по ковшу пива, а вы братцы ко мне в каюту. Пропустите по маленькой за викторию, а праздновать будем уже в Кале.

— А что с франками господин шаутбенахт? — осторожненько поинтересовался у меня Янсен показывая на почти опрокинувшийся неф. — А что с франками? Откуда я знаю? В промысел божий, я вмешиваться не собираюсь. Пусть барахтаются..

16

— Ну, готовы?

Еще зеленые от морской болезни и донельзя несчастные на морду Иост и Клаус дружно кивнули головами.

— Да монсьор.

— Да не кривитесь, для дела так надо… — утешил я пареньков. — Вид нам надо иметь, что ни наесть подлый.

Оглядел себя… ну, да, вроде ничего не выдает благородную особу. Потертая зюйдвестка тюленьей кожи, растоптанные, бесформенные башмаки, широкий пояс с привязанной к нему тощей мошонкой*, да короткий рыбацкий нож в потрепанных ножнах. Конечно патлатый я чрезмерно — совсем не по простонародному, но это дело уравновешивает трехдневная щетина и общая чумазость морды лица. И оруженосцы мои под стать — вылитые рыбачки, коих на пристани в Кале не счесть.

Машкерад однако. И 'Виктория' на бумаге принадлежит торговому дому 'Ивен Редерхолле и компания', то бишь Исааку и мне. Читай, мне единолично. Сейчас на ней командует Альбрехт Борель, Исааков поверенный, а барон ван Гуттен, как бы вообще не присутствует. Нет, я не прихворал паранойей, а действую согласно инструкций Ле Гранье. Коему доверяю, ибо успел убедится что герцогский шут гораздо умней чем я его считал.

— Тиль, буду к вечеру, стоять под parami, команду на берег не отпускать. Понял?

— Под чем стоять ваша милость? — скорчил недоуменную рожу Веренвен.

— Быть готовыми к отплытию в любой момент.

— Как прикажете господин шаутбенахт! — вытянулся фламандец.