Дракон Золотого Pуна - Страница 42

— То‑то же…

Досмотр судна англы уже закончили и получив пару серебряшек в лапу благополучно отвалили, а вслед за ними на берег сошел Борель с приказчиками — составить таймшип* в конторе порта, да и вообще прощупать обстановку насчет возможных коммерческих негоций типа попутных фрахтов и по возможности сбыть поставу тюленьих кож. А за ним уже выскользнули мы.

— Пречистая Дева Богородица! — Иост ощутив под ногами твердую землю на глазах ожил и осенил себя троекратным крестным знамением.

Клаус от него не отстал, даже собрался бухнутся на колени, но был вовремя мной пойман за воротник. Вот черт знает что! Как из них настоящих моряков сделать? Ладно, что нибудь придумаю.

Итак, английский город Кале. Почему английский, ведь расположен он совсем не Туманном Альбионе? Ну, тут все просто, английский он по праву сильного. Отвоевали его бритты еще хрен знает когда и расставаться с ним не собираются. Но расстанутся, ибо на территории современной Франции никаких английских владений не наблюдается. А вот когда?.. Что‑то такое мелькает в голове… кажись лет так через сто… или нет? Да, собственно, мне без разницы. Есть о чем думать. Так, куда нам сейчас? Что же такая грязюка… дерьмо…

Рыночная площадь, собор и замок — это составляющие любого крупного средневекового города… ну и конечно добавим сюда вонь и грязь — без них не обходится.

Кале тому не исключение. Рыночная площадь в этом городе вполне впечатляющая — называется она Площадью Оружейников. Собор тоже конечно присутствует — кафедральный собор Богоматери. Красив и величественен — этого не отнимешь, причем, как ни странно, полностью достроен. Ну, а что касается всяких укреплений — в Кале их с избытком, даже на главной площади сторожевую башню воткнули. А к грязи еще добавляется жуткая рыбная вонь, разносящаяся из порта по всему городу. Словом веселенькое местечко.

— Нам к собору, — дал я указание оруженосцам и первым ступил в мерзкую жижу покрывающую мостовую. — Тут совсем рядом…

Я попытался подбодрить свое сопровождение и осекся. Рядом — то оно рядом — вон шпиль звонницы торчит — рукой подать. Но это совсем не значит что мы туда быстро доберемся. Вон улочка куда то в сторону уходит. Клятые архитекторы! Но такая жуткая планировка совсем не плод их извращенной фантазии — а вполне такая голая функциональность. Средневековый город в первую очередь — это крепость и в нем, все подчинено нуждам обороны, даже планировка — каждый переулок, каждый дом, могут создать непреодолимые препятствия для атакующих. Но нам от этого не легче…

Улочка привела нас в район матросских кабаков или аустерий — как их здесь называют. Добротные каменные дома с грубо намалеванными вывесками, вонь еще едреней и гуще, вышибалы на входе и перепившиеся матросики мордами в грязи валяются… вроде живые, но раздетые до исподнего. И зазывалы надсаживаются..

— Свежее пиво! Свежая рыба! Зайди в 'Бешенную Селедку' матросик!

— Наши девочки самые красивые! Берешь девчонку, получаешь кружку пива бесплатно…

— Дешевые комнаты, лучшее пиво! Посети 'Морскую Корову'…

Из открытых окон кабаков несся жуткий многоголосый и многоязычный ор. Гуляет народец.

Навстречу нам протопал опасливо оглядываясь патруль из шести окольчуженных копейщиков. На проклятия в адрес бриттов несущиеся из окон прореагировал показательно индифферентно. А вот с виду вполне платежеспособного, но бухого в дымину матросика выпавшего из дверей кабака прямо им под ноги, под белы ручки подхватили…

— Клятые бритты! — проникся сочувствием Клаус.

— Быдло… — скривился Иост перешагивая распластавшееся в грязи тело.

— А чего это вы англов внезапно возненавидели? — поинтересовался я, соображая в какой переулок свернуть.

— А за что их любить монсьор? — философски заметил Клаус.

— И то правда А если еще раз титулуешь меня прилюдно, выдеру…

— Как скажете мон… — парень осекся и закрыл себе рот рукой увидев кулак под носом.

— То‑то же… Кажись сюда…

Переулок вывел нас на Оружейную площадь. Почему ее так назвали я не знаю, самый обычный рынок и оружия на нем совсем не наблюдается. Хотя вру… вон вывеска. И вот… В другое время обязательно заглянул бы, но не сейчас. Из наличности только горсточка медяков. Черт… как голым себя чувствую. Привык обвешиваться разными режущими и колющими железяками, вот и страдаю от синдрома отмены. Нельзя — в Кале оружие носить разрешено только особам благородного происхождения, к которым согласно легенде, я сейчас никак не принадлежу. Есть у меня конечно, кроме хренового ножичка на поясе, кое‑что в рукаве, но оружием сей девайс явно не назовешь…

— В сторону!.. — здоровенный детина в желто — зеленой ливрее грубо спихнул меня в лужу.

— Да я тебя… — по инерции собрался свернуть рожу грубияну, но вовремя опомнился и отвесил глубокий поклон богатому закрытому портшезу и едва поймал за рукав Иоста кинувшегося на охранников сопровождавших носилки. — Тихо, дурень…

Вот же черт, едва не прокололись. Нет… надо было идти самому. Парни с лицедейством, ну никак не справляются. Не понимают смысла, сознательного унижения своего положения. Сама натура противится, да время такое — сейчас самое страшное для дворянина — потерять свое лицо и честь. И как ни странно больше всех морду воротит Иост — который на самом деле отнюдь не благородных кровей. Вжился в образ пацан. М — да, в этом, я в первую очередь виноват. Черт… показалось или за нами следят? Вроде нет…

Могучие мужики, впрягшиеся в портшез неожиданно остановились, в окошке срытом бархатной занавесью мелькнула затянутая в перчатку женская ручка и передо мной в грязь шлепнулась блестящая монетка.