— Вахтенных сюда. Просрали все! Утоплю сук…
— Дык, нетути уже их, — развел руками Веренвен. — Порублены все…
— Ну и ладно…
Как не странно, на рейде порта города Дьепп военных судов отмеченных лилиями франков не оказалось совсем. Что весьма удивительно, но как нельзя мне на руку. Довольно большой порт был заполнен в основном рыбацкими посудинами, хотя на отдельном рейде стояли и торговцы. Городишко раскинулся на левом берегу реки Арк. Довольно полноводной и вполне судоходной. Да, той самой, название которой, скорей всего, имеет самое прямое отношение к знаменитой целомудренной Жанке, которую звали Орлеанской Девой. Совсем неподалеку отсюда — в городе Руан, она и встретила свои последние минуты. Доскакалась дурочка. Когда вступает в дело большой политик, твоя запущенная шизофрения никому на хрен не нужна. Хотя, признаю, повеселилась она в свое время на славу. Достойна уважения. Да и Бог с ней, с покойницей.
Ожидал по аналогии с Кале кучу неприятностей на свою задницу, но их не случилось. Благополучно добрался до собора Святого Реми и вручил письмо толстому аббату с умным и проницательным лицом. Получил в ответ писульку и отвалил на корабль абсолютно без приключений. Да… еще одно письмо прихватил в портовом кабаке под совсем неоригинальным названием 'Красный Петух'. Вот и все. Даже неинтересно.
Постепенно для меня стал вырисовываться смысл поручения Великого Бастарда Антуана и 'Великого Шута' Ле Гранье. Насчет 'Великого Шута' — шучу конечно, простите за каламбур, но тем не менее — доля правды в этом утверждении есть.
Если бритты и соберутся помогать Карлу, то конечно, морской десант последует на побережье. Другого пути у них попросту нет. И естественно, без поддержки местных дворянчиков, англы умоются великой кровью. А то и вовсе захлебнутся. Вот и получается, что я, подрабатывая курьером, собираю сведения о готовности… или неготовности, местной знати, поддержать Карла. Малый чин агентов с которыми я общаюсь, смущать не должен. За каждым из них стоят гораздо более могущественные особы, ради конспирации до поры скрытые. Конечно назревает вопрос: а на хрена им, то есть знати, эта авантюра нужна. Живут себе под крылом Паука и благоденствуют. Но причина есть, каковых даже множество. Желание 'самостийности', мать ее за ногу. Попранные дворянские свободы, личные обиды передающиеся из поколения в поколение, желание лучшего места под солнцем и так далее. А вообще, смуты в данное время являются прямым путем к обогащению. Средневековье етить его в душу. Вроде как благое дело объединения Франции в одну единую могущественную державу затеянное Пауком, отклика, у пока еще сильных мира сего, почти не встречает. Ну как это спрашивается: был сам себе государь в отдельно стоящем герцогстве и вдруг какого‑то хрена стал вассалом непонятного, к тому же не особо родовитого Луи? Не бывать этому. А если того самого, попранного герцога или графа, уже и в живых нет, то обиду свято помнят его потомки, бывшие вассалы и так далее по нисходящей. Не завидую Пауку, хотя и скрепя сердце признаю его таланты. Пока держится сволочь, причем, намерения свои не оставляет, даже успешно претворяет в жизнь. Сука!!! Вот не могу я до него дотянутся. Не по силам пока. Но дотянусь… Колдовством, что ли, его в могилу свести? Надо будет это дело обдумать…
В городе мы немного задержались, поверенный Исаака, продувная бестия, развел какие‑то негоции. Спихнул по случаю ворвань и тюленьи кожи и затарился оливковым маслом, воском и минеральными квасцами использующимися в качестве закрепителя при крашении. Опять же по случаю. В порту оказались торговцы следующие на ярмарку в Руан, где им пришлось бы, еще платить неслабые налоги за коммерцию — вот все полюбовно и сладилось. Незаконная сделка конечно — своей пошлины Дьепп тоже не получил, да и вообще торговля в порту с борта на борт запрещена, но зато прибыльно, а малая мзда в руки чиновников, совсем не в счет. Я в эти дела пока не суюсь, но на заметку взял. Мало ли как дело обернется со временем. А вообще, одобряю — поездка уже вроде как окупилась, да еще остались злодейски награбленные специи, которые мы продадим в Нанте — Борель грит, там за них самую цену дадут.
В Дьеппе затарились великим количеством морского гребешка и другими вкусными морскими гадами. Для внутреннего употребления. И грушевого сидра прикупили десяток бочек. Грешен, люблю пузо потешить. Петер обещается приготовить какое‑то замечательное морское ассорти на решетке под сливочным соусом. Но это позже, а пока…
— Господин!!! Господин!!! А — а–а — а!.. — Миниатюрная пухленькая девчонка тряхнула курчавой роскошной гривой рыжих волос, несколько раз исступленно дернулась и всхлипывая упала мне на грудь. — Господи — и–ин… А — а–а…
Ну, да… распутничаем мы. Я осмелев от полного отсутствия внимания к своей персоне, снял половину местных блудниц и закатился в гостиницу. Команда оттягивается внизу в рядовых комнатушках, а мне с ближниками, то есть Клаусом и близнецами, апартаменты достались самые лучшие. Почти королевские — почти весь верхний этаж. Ну и девки, естественно, самые авантажные — совсем не потрепанные. Нет, конечно, у корабельной интеллигенции в лице Веренвена, Андерсена, Самуила, Бромеля и Аскенса, тоже ничего, но мне, так вообще самые — самые. Как ее зовут? Екатерина? Елена? Прошлую звали Анна… А это Лидия! Точно Лидка.
— Ты чего рыдаешь дурочка? — я откинул прядь с лица заливающейся слезами девчонки.
— Не знаю господин, — девушка от смущения прикрылась ладошкой. — Ой, не знаю… Не было еще такого со мной…