Дракон Золотого Pуна - Страница 9

— Делай как знаешь… — отмахнулся я от Тука и присел на тюк сена.

М — да… Что‑то я мнительным стал… Белого флага действительно не было. Может я действительно приболел? Голова какая‑то пустая и перед глазами все плывет… М — мать…

— Вот до чего ты себя довел Жанно… — в темноте возникло красивое женское лицо обрамленное черным монашеским клобуком.

— Пустое! — отрывисто бросил коренастый бородатый мужчина в родовой короне графов Арманьяк. — Я‑то в его годы!..

— Бессовестный… — укоризненно сказала ослепительно красивая девушка с младенцем на руках. — Все вы Арманьяки такие…

— По краю, ходишь ты, по краю ходишь ты… Га — га — га… — видение Жанны де Фуа и отца с матерью, сменилось образом гогочущей атаманши из мультфильма 'Бременские музыканты', но с лицом руа франков Луи Всемирного Паука…

— Береги себя, береги себя, береги себя, себя, себя — я–я — я… — громыхнул речитативом и стал затухать чей‑то голос.

— По делам е — е–его судим буде — е–ет… — еще кто‑то затянул на манер церковного пения.

— Удар! У капитана удар… — от куда‑то со стороны, как сквозь туман донесся густой бас обер — медикуса. — Я‑то знаю. Ну ничего, вот сейчас кровь отворим…

— Я тебе сейчас сам ее отворю! — заорал я и наконец смог открыть глаза. — Что, мать вашу, я спрашиваю, случилось? Ох…

— Очнулся слава господу Богу нашему!

— Господь милостив!

— Слава Деве Марии!!!

— Да здравствует капитан!!!

Обступившие мою кровать соратники разом воздали славу господу и стали осенять себя крестными знамениями.

— Что за?!.. — я попытался встать и к своему ужасу понял что не могу.

— Тише ваша милость, тише… — лапищи Уильяма прижали меня к кровати. — Приболели вы малость. Может действительно кровь отворить? Хотите я сам…

— Руки убери… — я оттолкнул шотландца. — Вина дайте…

— О! Винишко, оно пользительное. Я сразу сказал, командир просто устал, — радостно воскликнул Бользен. — А вы заладили… Сами знаете, как он о службе печется. Все на ногах, да на ногах…

— Ага… — согласно кивнул Альмейда. — Бабы кого хошь доведут до истощения. Я вот помню из борделя неделю не вылезал, так едва ходил.

— А я говорю удар! — прикрикнул Бельведер. — Что вы можете знать про удары, неучи!

— Я счас тебя как двину ученая морда! — угрожающе протянул сержант спитцеров Курт Боулингер. — Ты кого вот сейчас неучем назвал скотина? Я писать умею…

— А ну тихо… — я отхлебнул вина и головокружение действительно почти прекратилось. — Я что в обморок хлопнулся?

— Ага! — кивнул Логан с растроганной мордой.

— И сколько был в беспамятстве?

— Дык, почитай сутки… — подсказал Боулингер. — Мы уже думали того…

— Я вам дам того… — не обращая внимания на укоризненные вздохи обер — медикуса, я вновь попробовал встать. — Да помогите же…

И встал… А потом отправился своим ходом к столу уставленному едой. Проголодался жуть. Набил рот хлебом с сыром и пробубнил:

— Ну чфто молфим?.. Раффкафывайте…

И сразу извергнул все содержимое желудка на пол. Внутренности взорвались огнем…

— Да его отравили… — ахнул чей‑то изумленный голос.

3

Как я не помер? Не знаю. Две недели находился между жизнью и смертью. Стал похож на вяленную чехонь — такой же сухой и прозрачный. Но выкарабкался…

Поступила команда возвращатся в Нанси и соратники перевезли меня в город. Придворные лекари Карла разводили руками. Еще бы, толченый рог единорога не помог! Как будто он когда‑нибудь, кому‑нибудь помогал… Идиоты! Мракобесы и коновалы!

Спасла меня Лилит. Отпоила кобыльим молоком и ей одной известными травами. Если бы не цыганка, то все. Подбили славного барона на взлете…

Я готов к смерти, время такое — костлявая всегда рядышком ходит, но было реально страшно. Буде случится зарубленным в бою или на дуэли, даже сложить голову на плахе — это одно дело — тоже страшно, но вполне понятно и предсказуемо, а вот когда смерть приходит неизвестно откуда…

Кстати, Тука траванули одновременно со мной. Но на него яд подействовал своеобразно. Шотландца только грандиозный дрищ прошиб, да неделю скотт как сонная муха ходил. А так перенес на ногах. Кто это сделал? Я грешил на монашек, но потом все прояснилось. Верней, совсем запуталось до предела. Отравленным оказался бочонок вина, который Логан купил по пути в Лотарингию у своего невольного попутчика по имени шевалье де Сирак. Умысел сего шевалье ясен. Тук не скрывал того, что служит под началом барона ван Гуттена, в прошлом шевалье де Дрюона. Грешным делом, я подумал, что ожил Гийом де Монфокон, как раз в его стиле подобные пакости устраивать. Так нет — Тук клянется, что под мое описание этот дворянин не подходит. Да и Монфокона я навеки упокоил в замке Бюзе — Сен — Такр, отомстив за смерть отца и Жанны де Фуа — моей мачехи. С перерезанной глоткой не живут — особенно в четырнадцатом веке. Загадка…

Шевалье подан в негласный розыск, но думаю это не его настоящее имя и понятно чем этот розыск закончится. Покушение на свадьбе Логана, обрело вот такое продолжение. Да, я уверен что эти два события связаны… и еще мне кажется за ними маячит рожа Всемирного Паука. Но посмотрим. Теперь я готов. Почти…

— В приходе девятьсот пятнадцать флоринов… — Хорст поправил очки и черканул пером в пергаментном свитке. — Это уже за вычетом премий и доли… ну, вы сами знаете кому. И в совокупности с доходами от продажи лишних возов и отбракованных господином лейтенантом ван Брескенсом лошадей. И мулов с прочими трофеями тоже. А так же, не считая награды от нашего милостивого государя за геройство. Ее я провел по вашей личной статье доходов. Значится, вот дарственная на дом…