Дракон Золотого Pуна - Страница 88

— Что мастер Фен, спинка болит? — я вошел в комнату китайца, которую он делил с Хорстом и хлопнул несчастного по спине.

— О — у–у — у… — взвыл механикус и утирая рукавом халата покатившиеся слезы попробовал мне поклонится. Но не преуспел в оном занятии, потому что и так пребывал в скрюченном состоянии.

— И не вой, скажи спасибо, что вообще башку не срубили. Где я себе нового китайца найду? То‑то же… — я ткнул кулак под нос китайцу и обратил внимания на Хорста застывшего в поклоне. — Где ухо, я спрашиваю? Погулять отошло? Лишить второго? Я могу.

— Господин!..

— Хозяин!..

— Молчать! Порешу ослушников! — я особо не гневался, но орал по настоящему — в профилактических целях. — Вот чем вы сейчас занимаетесь? Бездельничаете?

— Изучаю вопрос конкубината… — выдавил из себя Хорст. — Возможно вам скоро понадобится.

— А я перевожу по памяти, на язык франков, труд великого полководца Сунь Чжи… — страдальчески кривясь проблеял Фен.

— Поубиваю urodov!.. — пообещал я увечным ближникам и остался доволен наведенным ужасом. — Смотрите у меня!

Следующими на вздрючку планировались ван Риис с Аскенсом, но решил помиловать ветеранов и просто с ними поболтал, выспросив подробности баталии и всласть похохотав на Феном попытавшемся в прыжке, ногой, выбить фон Тиерстена из седла.

— И значится, косоглазый завизжал так истошно и как подскочит… — Аскенс взорвался хохотом и со стоном ухватился за плечо.

— Да как брякнется… — взвыл Питер потрясая забинтованной кистью. — Идиот!..

— Да ладно тебе… — толкнул его отдышавшийся Аскенс. — Палашом‑то он знатно махал. Тока верещал как недорезанная хрюня…

Почтенные ветераны опять дружно заржали.

— Ладно братцы, с вами хорошо, но дела сами по себе не делаются… — я похлопал по плечам старых товарищей и собрался уходить.

— Капитан. Это… — Аскенс почтительно остановил меня. — Вы бы мальцов своих отметили как — нить. Это ж они умудрились у дойчева коня ноги подсечь. Без них даже не знаю как сладили бы…

— Отмечу непременно. Держитесь тут и особо не бухайте… — я отправился проведывать Клауса.

А открыв дверь в его комнату, застыл в недоумении…

Это мне кажется?..

Да я…

Порвать что ли их? Да нет, тут надо разобраться…

33

Идиллия, однако… Просто пасторальная, полная невинной благости, картинка. Лидка кокетливо хихикая примеряет на обожженную головушку Клауса веночек из ромашек, а этот болван просто млеет от счастья.

— Пшла вон за дверь и ждать меня…

Лидка испуганно пискнула и метнулась из комнаты.

— Монсьор!!! — Парень вскочил и сразу сел на постель остановленный моим жестом.

— Давно это вы?

— Монсьор, я никогда в жизни не позволю себе что‑либо порочащее вас… — Клаус гордо дернул головой и убежденно добавил: — Скорее дам себя четвертовать…

— Хорошо… — я присел рядом с ним. — Тогда, объясни мне происходящее.

— Мы… я…

— Еще лучше… — заглянул в глаза оруженосцу и не увидел в них лжи. — Поставим вопрос по другому. Как давно тебе пригляделась эта пигалица?

— Сразу… — парень покаянно опустил голову. — Но я и в мыслях…

— А она?

— Она тоже! Но всегда говорила, что принадлежит вам, — горячо воскликнул Клаус. — Мы… мы просто…

— Что?

— Немного мечтали, как будет хорошо, если мы будем вместе… — выпалил эскудеро и запнулся покраснев как рак.

Д — а–а… Дела однако… Гормоны в юнце играют? Так нет, по девкам регулярно хаживает и дурную кровь сбрасывает. Просто заигрались? Тьфу ты… чушь какая…

— Ты башкой своей думаешь? Она же тебе не ровня… — я попробовал воззвать к разуму Клауса и осекся.

Воспитатель, мля… Сам же примером и послужил со своей Матильдой.

— Но она может просто быть со мной… — с горящим взором возразил Клаус. — Хотя… хотя, монсьор — это пустой разговор — мы связаны клятвами, которые никогда не нарушим.

— Вот что мне с тобой делать? — я встал и сделал несколько шагов по комнате. — Не молчи, говори.

Какой‑либо злости при этом не ощущал. Абсолютно никакой. Что, в общем‑то нормально; рога мне никто не наставил, самодурством особым не страдаю, да и к этой придурковатой молодежи отношусь с отеческой заботой. И сейчас, вместо того, чтобы рвать и метать, просто жалею…

— Сир!!! Отпустите ее!.. — Клаус ринулся с кровати и шипя от боли пал на колени. — Молю вас…

— Встань, не дури… — я за шиворот оттащил его обратно. — И куда ты ее денешь? Сам понимаешь, при мне, ты с ней, находится не сможешь.

— Монсьор… — Клаус полез под подушку и достал свиток. — Вчера, прибыл гонец из Брескенса и доставил письмо от сестрицы моей. Она… она…

— Что она? — я едва погасил в себе внезапно вспыхнувшее раздражение. — Чего мямлишь?

— Матушка почила и оставила мне свое поместье Хаафен.

— Сочувствую и поздравляю… стоп, почему я все узнаю в последнюю очередь?

— Так вы вчера с шевалье ван Брескенсом, того… — Клаус развел руками. — А ночью выгнали Лидку из комнаты и грозились всех рубить, так что я не решился…

У меня в голове неожиданно родился план. Кажется, хороший план. И выполнение этого плана наконец позволит мне унять в себе дикую злость. А что? Да, злюсь, но не рубить же мне этих придурков. Тьфу… молодежь называется…

— Тебе за храбрость наш государь кажется подарил отличного фриза* и доспех?

— Да, монсьор… — насторожился Клаус.

— И я подарю кое‑что. Но сначала… где твой пистоль? А ты лежи и прикрой глаза. Живо…