Дракон Золотого Pуна - Страница 34


К оглавлению

34

Радует такая забота. Пришлось подчиниться и пред народом я предстал умытым и образцово расфуфыренным.

— Ваша милость, вашего решения нижайше просят следующие людишки… — обер — дорпсхофт Янсен, отвесил глубокий поклон.

— Являй их по своему разумению…

С первыми тремя парами справился играючи. Дело несложное, молодые просили разрешение на свадьбу. Не жалко. А вот потом…

— Томас Беккер я, господин барон… — грузный толстяк сорвав полосатый колпак с лысой как биллиардный шар, головы бухнулся на колени. — Милости вашей прошу господин барон…

— Ответствуй.

— Давеча дал я соседу, Йохану Майеру значится, хряка своего для покрытия его свиньи. По договору он должен был мне отдать с приплода два поросенка. Значится свинья его понесла…

— Короче.

— Ваша милость, обманул меня Йохан, негодных поросят отдал…

— И что?

— Справедливости прошу, пусть он мне отдаст справных и еще одного в компенсацию за обман…

Очень интересно… А не приказать ли мне этой копании, включая и старосту, по полсотни плетей всыпать, дабы неповадно было господину голову морочить. Млять… кавалер Ордена Дракона и кондюкто лейб — гвардии самого сиятельного государя Европы еще поросятами не занимался… хотя… почему бы и нет? Ради собственного развлечения и укрепления веры сервов в своего справедливого сеньора… Ладно… так уж и быть…

— Пусть ответит вторая сторона.

Выступил вперед длинный и худой бородатый мужичек и упав на колени взмолился:

— Йохан Майер я господин. Совершеннейшую напраслину возводит на меня Томас. Все согласно договора состоялось. Он, лжесвидетель клятый, сам из приплода выбирал лучших поросят…

— Так ли это Томас?

— Так ваша милость, но оный Йохан мне мешал, расхваливая явно негодных поросят, вот и ввел меня в обман.

Ага… толстяк явно лукавит. Изобразил на своем челе легкую задумчивость и отказал в иске. А дабы неповадно было хитрить, наложил штраф, вроде как за ложный вызов… ха…

И пошло — поехало. Оскорбление действием путем выдирания бороды, прелюбодейство с соседом, потрава землицы, межевые споры… Но рассудил всех, и вроде бы справедливо. Попутно обогатился тремя баранами, пятью гусями и неисчислимым количеством масла, сыров и прочего. Типа, за судебные издержки. А браконьеров таки приговорил к усечению… млять… клятые реалии…

После ужина завалился в спальню и сразу узрел на столике письменный прибор с бумагой.

— Зачем это Мати?

— Ой, милый… я это… писать учусь… — притворно смутилась женушка.

— Ну — ну… учись, но что бы ты знала, акт признания по всей форме уже составлен…

— Жан!

— Смотри мне! Писать она учится… Я всегда свои обещания выполняю. Куда… ко мне… пора пацанов делать…

13

Антверпен… Раскинулся по обоим берегам величественной реки Шельды. И ничуть не напоминает себя в двадцать первом веке. Обычный грязный и вонючий средневековый городок, правда уже достаточно большой. Гавани в Брюгге — его прямом конкуренте уже начали мелеть, поэтому Антверпен потихоньку начинает перенимать торговое лидерство во Фландрии, соответственно богатеть и расширятся. Честно говоря, посмотреть в Антверпене нечего, величественный собор Антверпенской Богоматери еще только строится, фресок великого Рубенса в нем естественно тоже нет — вроде как он еще даже не родился. Хотя могу и ошибаться. Разве что замок Стен может впечатлить, так я в нем уже был. Прошел уже тот период, когда я смотрел на окружающее меня средневековье глазами современного человека. А сейчас… сейчас, я бы с большим удовольствием, глянул бы на Эмпайр Стейтс Билдинг. Ан хрен, лет так через четыреста появится. Словом, надоело все, вторые сутки в гребаном Антверпене торчу. Даже на гулящих девок не тянет…

За спиной скрипнула дверь. Я обернулся…

— Ну что?

— Прибыл ваша милость, — горячо зашептал Луиджи.

— Да не один, монсьор, — поддержал его Пьетро. — Еще какие‑то с ним людишки. Рожи скрывают под капюшонами, числом их шесть и одна девка, но она вроде как не при памяти была, когда ее из паланкина вытаскивали. Под руки оную поддерживали. А перед этим еще шестеро пожаловали, но они вроде все женского полу были.

— Молодцы. Идите мойтесь и переодевайтесь.

Это мои пажи вернулись с рекогносцировки, почитай, сутки торчали возле дома Рафы. Обрядились в тряпье, мордочки измазали в саже и вполне сошли за местных пацанов, коих в любом городе в избытке. Умницы, выполнили поручение без лишних понтов и разговоров. Хотя и понятно, братишки уже успели хлебануть лиха, ходить в лохмотьях совсем не в новинку.

Итак. План под названием 'Карачун тебе Рафа', вступил в последнюю стадию, то есть, стадию реализации.

— Фра Михаэль… — я отступил на шаг и оглядел своего капеллана.

Колоритно смотрится стервец. Рваная сутана из под которой выглядывают вериги*, босые грязные ноги, морда горит огнем фанатичной веры. Вроде правдоподобно… даже очень…

— Не извольте сомневаться сын мой, — капеллан поудобней перехватил здоровенный медный крест и несколько раз им махнул. — Поразим нечестивцев крестом животворящим…

— Сержант, что с вашими? — я обратился к невысокому коренастому мужичку, совсем неприметной внешности.

— На местах… — коротко ответил мужичок.

Это сержант Умберто Кьеза, старший пристав сыскного отдела церковного трибунала* архиепископства Камбре.

*Церковный трибунал — церковная организация, которой было поручено 'обнаружение, наказание и предотвращение ересей', был учреждён папой Григорием IX в 1229 году.

34