— А зачем вам они? — Иост попытался заглянуть мне в глаза.
— Сейчас узнаешь. Зови Клауса…
Прав шут. Переходили свой ценз парни. Значит получат мечи согласно статусу эскудеро. Хватит им с кинжалами ходить. Логан будет старший, так называемый конюший и два новоиспеченных. К тому же, надеюсь, Тук скоро станет рыцарем. А то, что Иост подлого происхождения, мы никому и не скажем. Есть лазейки в средневековом иерархическом праве. Хорст подсказал.
Надо ли говорить о последовавшей после обряда реакции? Но, рано радуетесь щенки, жизнь ваша легче не станет. Половина пажеских обязанностей на вас так и осталась, разве что мои шоссы теперь Луиджи с Пьетро стирать будут. Да, тиран и деспот. И ужасно нравится таковым выглядеть. Верней прикидываться, маскируя свою доброту.
Далее явился выборный от швабских куливринеров. Им, к моему удивлению, оказался лишенный рыцарского сана из‑за недостаточного 'финансового благополучия' вполне такой… нет, вы только вслушайтесь!.. юнкер Отто фон Штирлиц.
У дойчей много лишней мороки с обретением рыцарского сана. Молодой немецкий дворянин имеет несколько возможностей пройти долгожданный обряд посвящения: принять участие в коронационной поездке императора в Рим, отправиться в Крестовые походы или просто военные экспедиции против еретиков — гуситов в Богемию, сарацин в Испанию, турок в Венгрию, наконец, совершить паломничество в Святую землю. Согласитесь, все данные мероприятия требуют довольно больших расходов, если не сказать большее. Да и головушку свою можно сложить с больше степенью вероятности. Отто даже заложил свои родовые земли, но к гробу Господню скатался. Рыцарство обрел, впрочем, ненадолго. После путешествия, финансовые дела пошли из рук вон плохо, совсем обнищал шваб и не смог подтвердить в своем рыцарском союзе свой статус. Думаю, кроме бедности, есть на то еще свои причины, но фон Штирлиц естественно о них не упомянул. А мне дела нет допытываться. Кстати, союз называется 'Братство Осла'*. Швабская креативность однако… После этого, он недолго думая подался в 'псы войны'. Такой себе крепыш с типично тевтонской мордой. Рыжей и флегматичной, но впрочем, вполне понятливый и без понтов. Пообтесался уже. На любимого мной актера Тихонова не похож от слова совсем. А жаль…
По итогу собеседования(и за памятную мне фамилию их командира) я принял швабских головорезов к себе в роту. На регулярную службу, а не по контракту. Будут бузить, перевешаю без жалости, а в случае благообразного поведения попробую со временем экипировать до уровня мосарабов, хотя и затратно это весьма. Но у меня есть заветные письма к казначею и военному интенданту Малого Отеля. Не успокоюсь пока не вытрясу нужную монету. Верней, этим займется Логан, у него лучше получается.
Выступили на марш далеко после обеда. Итак, война для меня на пару месяцев закончилась. И это хорошо. А что началось? А вот хрен его знает. Но, думаю, веселой прогулкой мое путешествие явно не назовешь. Хотя, посмотрим, чего судить заранее. Я иду Пьер Ле Горжиа…
Охотничий рог взвыл и неожиданно смолк. А через секунду раздался пронзительный женский визг.
— Черт!.. — я осадил свою иберийскую кобылку и прислушался. — Где же ты Маха?
Повторный визг раздался примерно метрах пятидесяти впереди и правее.
— Выпороть бы тебя соплячка!.. — с чувством предался я мечтам и чуток пришпорил лошадку. — Ну… пошла Папильона*… на тебя теперь одна надежда…
* От papillon(фр.) — бабочка.
На охоте мы. Машка… то есть Мария Бургундская, затеяла пышную парфорсную охоту и наотрез отказалась меня отпускать пока я не приму в ней участие. Принял… принял, мать его ети, участие, а теперь пытаюсь догнать наследницу Бургундского престола. Мария, по своему обычаю, в охотничьем азарте опередив всю свою свиту рванула в чащу за чудовищно громадным туром*. Я едва за ней удержался следом, да и то, только благодаря своей Папильоне, которая, выделывала настоящие цирковые номера продираясь сквозь чащу. Чудо, а не лошадка…
— А — а–а… — очередной вопль раздался совсем рядом и уже через мгновение, вылетев на небольшую полянку, я стал свидетелем жуткого зрелища.
Мля… Карлуша если что, казнит первым, а уже потом перевешает весь Малый Отель…
Лошадь Марии лежит на боку, вывалив груду сизых внутренностей, рядом пара раздавленных в лепешку гончаков, а жуткого размера лохматая и рогатая зверюга пытается достать рогами девушку, которая каким‑то чудом успела залезть на толстый и кривой дубок. А теперь задрав подол зеленого бархатного платья с чувством визжит.
— Kuda po kopanomu chren rogataya!!! — обращая на себя внимание заревел я и выхватив из чехла рогатину бросил поводья.
Ну сейчас начнется…
Кобылка почувствовав, что я дал ей волю, радостно всхрапнула и кокетливо пошла боком прямо перед лохматой башкой с чудовищными рогами, похожими на громадный лук. Тур заревел и выворачивая копытами целые пласты мха рванул вперед.
Папильона прянула чуть вправо, потом влево, а затем изящным движением ушла из‑под самых рогов. Закрутила пируэт по спирали и опять возникнув перед мордой зверюги стала приплясывать на своих сухих, точеных ногах. При этом еще презрительно всхрапывала, матюкая лесное чудище на своем мудреном лошадином языке.
Еще рывок рогатой зверюги и еще серия финтов…
М — да… так Папи может играться до бесконечности. Купил я ее по случаю, у бродячих зингар* и не устаю до сих пор удивляться. Если бы не знал, что сейчас, коррида как таковая еще не существует, то подумал бы, что зингары стащили иберийку у какого‑нибудь пикадора. Папи просто рождена для парфорсной охоты, ей богу, даже похожа своим видом на легавую собаку.